HEAVEN

В дверь номера постучали.

У Марго остановилось сердце.

Она прекрасно помнила тот случай, когда в прошлом году она вот точно также уехала из дома после очередного скандала и, пожив в тишине и спокойствии несколько дней у свекрови, по случайно пойманному в сети предложению от Аэрофлота улетела за накопленные мили на выходные в Стокгольм. А войдя в холл приморской гостиницы с манящим названием Heaven… разрыдалась. На диване возле ресепшна сидел ее муж, пил белое вино и улыбался. Она стояла посреди огромного холла, не в силах остановить хлынувшие по щекам слезы отчаяния и непонимания того, как это вообще могло случиться, а мир как будто плыл вокруг нее, смеясь, перешептываясь, чокаясь хрустальными бокалами, телефонными звонками, открывающимися дверьми стеклянных лифтов, учтивыми “чем я могу вам помочь?”. Она едва не упала в обморок и едва сдержала свое тело от того, чтобы развернуться и, бросив чемодан, бежать из этого улыбающегося ада как можно дальше и как можно дольше. Она стояла, не двигаясь, как будто скованная цепями, выбраться из которых не было совершенно никакой возможности.

Муж тогда подошел к ней, поцеловал в щеку, взял из ее мертвых рук чемодан и бережно повел в люкс с видом на море. Она, не дыша и повинуясь, последовала за ним. В номере он, закрыв дверь, налил ей бокал Моёта, посадил в кресло у окна и вежливо спросил, как она долетела.

Его загадочное и неожиданно страшное появление в итоге объяснилось очень просто. Накануне вылета, пребывая в состоянии злости и дикого желания порвать с несчастливым браком и попробовать начать новую жизнь, Марго изменила пароль в Apple ID. Через три минуты после совершенного действия, она получила смс от мужа с текстом “Что случилось?! Почему я не могу войти в свою почту?! Мне срочно нужно!” Она промолчала, не связав свой пароль и его почту, но он тут же позвонил, а она взяла трубку — все, что касалось бизнеса мужа для нее было что-то вроде священной коровы — ругайтесь сколько хотите, но когда дело касается зарабатывания денег, будь добра быть благоразумной, тебе еще жить на них. Итак, она взяла трубку и выяснилось, что для входа в некоторые программы и приложения муж использовал ее Apple ID, а не свой, что было бы логичным. Она не стала выяснять причины, по которым он это делал (скорее всего опять услышала бы слова про безопасность бизнеса), и пошла на уступки, отправив мужу новый пароль. Однако сам факт того, что она пароль изменила, заставил его напрячься и он стал искать ответ на вопрос, зачем она это сделала, что за тайну хотела скрыть. Он залез в ее почту, потом в ее аккаунт на Букинге и увидел и билеты в Швецию, и бронь отеля. А так как номер был заказан двухместный, возможно, даже предположил, что Марго летит туда не одна. Дальше было дело техники — желая вернуть ее домой, он и придумал этот недешевый, зато весьма романтичный способ. Быстро выкупив последний оставшийся билет на рейс, который вылетал за час до маргаритиного, он прилетел в Хельсинки раньше нее, благополучно добрался до отеля и, предъявив бронь на имя жены, получил ключи от уже оплаченного Маргаритой номера.

Фак.

Но у нее просто не было сил сбежать еще раз. Своим появлением муж как будто сломал ее, ласково, но жестко убеждая в том, что она от него деться никуда и никогда не сможет…

Они провели выходные вместе. Марго ничего не оставалось делать кроме как оттаять теми частями тела, которые смогли, расслабиться и получать удовольствие хотя бы от еды, прогулок, музея изобразительных искусств, криков чаек и разговоров, в которых муж был как всегда остроумен. Они спали в одной кровати, прятались от дождя под одним зонтом, но все эти два дня Маргариту не покидало чувство обмана и безысходности. И еще она очень боялась, что муж вдруг захочет проверить содержимое ее маленького чемодана и обнаружит в нем увесистую папку с рукописью — Марго летела сюда, чтобы писать, и о ее безумной идее опубликовать книгу он знать не должен был ничего. Когда они летели обратно в Москву, муж любезно предложил ей сесть на его место в бизнес-классе (единственный билет, который он смог тогда купить оказался очень дорогим), а сам занял ее кресло в конце самолета. Глядя в иллюминатор на божественно красивые белые облака, звучавшие по-английски так же как и название отеля в Хельсинки, “heaven”, сыгравшего с ней такую злую шутку, Маргарита плакала.